— Так что же у вас есть, если нет ни правительства, ни семьи, ни религии?
— У меня есть свобода. Я ни перед кем не гну спину и никого не признаю. Иду куда хочу, живу как могу и умру, когда настанет мой час.

Мужчина — всего лишь мужчина. А вот сын — это уже и правда кое-что!

Самое жалкое убожество — убожество характера — часто глубоко скрыто и обнаруживается лишь при длительном общении.

И никто не узнает,
И никто не придет.
Только раннею весною
Соловей пропоет.

Тот, кто постоянно устремлен «куда-то выше», должен считаться с тем, что однажды у него закружится голова.