В каждом толстом человеке сидит худой и требует, чтобы его выпустили.
Ужасно хорошо после всякой грусти спится.
Жизнь была бы занятной, если бы наблюдать ее со стороны.
В груди у меня возникает знакомый трепет, такая абсолютно иррациональная эйфория.
— Я смешной человек... Я знаю сам, что я смешной человек. Да разве людей казнят за то, что они смешны? Я смешон — ну, смейся надо мной, смейся в глаза! Приходите ко мне обедать, пейте мое вино и ругайтесь, смейтесь надо мной — я того стою. Но разломать грудь у смешного человека, вырвать сердце, бросить под ноги и растоптать его! Ох, ох! Как мне жить! Как мне жить!
Меня эти невинные глазки как бритвой тогда по душе полоснули.