Все мужчины — дети, когда их раскусишь до основания.
Грусть видна на вас, как одежда.
Я знаю, где законы строже, Я знаю, всем своя судьба, Я знаю столько тайн, о боже! Я знаю все, но не себя.
Я начал тогда делать то, что неизбежно случается с повзрослевшими детьми по отношению к старшим: я начал судить его.
У всех глубоких вещей двойственный облик, только посредственность всегда одинакова.
Только воображение рисует нам отвратительные последствия каждого нашего греха. В реальном мире фактов грешники не наказываются, праведники не вознаграждаются. Сильному сопутствует успех, слабого постигает неудача. Вот и все.