В океане человеческом, в недрах людских всё перепутано.

Мне ни в чем не отказывали, но я оставался абстракцией. Владелец благ земных видит в них отражение того, что он есть, мне они указывали на то, чего во мне нет. Во мне не было ни весомости, ни преемственности, я не был продолжателем отцовского дела, я не был необходим для производства стали — короче, мне не хватало души.

Смерть — великий математик, потому что она сообщает точное значение данным задачи.

Не столько в веру я верю, сколько в доброту, которая и без веры легко обходится.

Ей просто нравилось, чтобы люди думали о ней плохо. А на самом деле она была мягкой, как зефир.