Нет ничего глупее глупого смеха.

Некоторые эпизоды моего прошлого — что разбежавшиеся шарики ртути; мне никак не собрать их, они никак не выстраиваются в единую картину.

Сердце имеет доводы, которых не знает разум.

С первой же минуты откровенности возникает сообщничество, а там, где есть сообщничество, присутствует и зародыш измены.

Для меня одобрять — значит любить. На более слабое чувство я неспособна.