Уединение он ценил превыше всего — единственное и последнее, что осталось у него от свободы.

По меньшей мере половина человечества не желает, чтобы от дома тещи до их дома можно было дойти пешком.

Он был из тех, кто нуждается не в собеседнике, а лишь в слушателе.

Нашему уму свойственно верить, а воле — хотеть; и если у них нет достойных предметов для веры и желания, они устремляются к недостойным.

Чтобы музыка хорошо звучала, не нужны наркотики. Или с этой музыкой что-то не так.