Добродетельным всякий может быть в одиночку; для порока же всегда нужны двое.

Нет людей более чуждых религии, нежели те, кто постоянно занят соблюдением ее форм.

Чем больше у человека власти, тем проще ему передать свой накопившийся яд тем, кто не в состоянии защититься.

Для дела свободы пороки деспота гораздо менее опасны, чем его добродетели.

Желая добиться во что бы то ни стало успешного выполнения какого-нибудь плана, мы нередко хватаемся за любое средство, каким безнадежным оно бы ни казалось.