Ничего не происходит напрасно — всё является подготовкой к следующей сцене.
Закат, беспокойно громыхая, выжигает мне внутренности.
Невозмутимость равноценна всем светским приличиям.
Недостатков близких людей часто не замечаешь.
Не смерти я боюсь — я боюсь жизни. Это она, сколько себя помню, всегда казалась мне непостижимой и страшной. Полная моя неспособность в нее вписаться.
Мы живем в эпоху тревоги, на которую сами себя обрекли. Она не навязана нам извне. Мы сами порождаем её, навязываем миру и друг другу.