В начале любви, как и в начале жизни, есть период, когда она довольствуется сама собой.
Мыслить вещь трансцендентную, то есть находящуюся вне всякого сознания, нельзя: это значило бы мыслить немыслимое.
Приобщись к чужой боли и чужой ограниченности — тогда определишь и меру требовательности, и меру снисходительности.
Люди жили бы довольно спокойно в этом мире, если бы были вполне уверены, что им нечего бояться в другом; мысль, что бога нет, не испугала ещё никого, но скольких ужасала мысль, что существует такой бог, какого мне изображают!
Знание всегда порождает собою незнание.
История — не веревка, ее заново не свяжешь, однажды разрубив. Понадобится новая веревка, которую и начнут вить из народа.