Ленивый человек, какими бы задатками он ни обладал, обрекает себя на второсортные мысли и на второсортных друзей.

Если бы наши истории заканчивались хорошо, мы все лежали бы сейчас под могильными плитами.

Я не умею любить прошлое ради его «погибшей прелести». Всякая погибшая прелесть внушает мне сомнения: а что, если погибшая она в сто раз лучше, чем непогибшая? Мертвое никогда не может быть лучше живого.

Далеко не всё может сделать человек, обладающий властью делать всё, – особенно когда он хочет сделать добро.

Последняя любовь пожилой красавицы и первая любовь семнадцатилетней девушки — две разительные крайности, которые, однако, сходятся между собою в этом пылком самоотвержении.