Никогда не были прочны законы, мешающие нищему согреть и накормить своего ребенка.

Время — не поток, и не обвал, и не пространство, а беспощадная непрерывность упущенных возможностей.

Медленно, опечалено кулак, совершивший все, что мы делали, разжался, раскрыв когтистую ладонь того, чем мы стали. Гнев остыл, превратившись в грусть, как это всегда бывает и как должно быть. И ничто из того, к чему мы стремились в прошлой жизни, всего час назад, не было исполнено надежды и смысла, как одна-единственная упавшая слеза.

Самое трудное при наличии сухого закона — это оставаться трезвым.

Самая подлая тирания — это тирания слёз.