Пушкину и в тюрьме было бы хорошо. Лермонтову и в раю было бы скверно.
Нет ничего проще, чем, когда уже известны все последствия, возвращаться к началу событий и давать различного рода оценки. И нет ничего сложнее, чем разобраться во всей совокупности вопросов, во всем противоборстве сил, противопоставлении множества мнений, сведений и фактов непосредственно в данный исторический момент.
В национальном характере мало хороших черт: ведь субъектом его является толпа.
Всего прекраснее человек бывает тогда, когда просит прощения или прощает сам.
Жизнь есть существование белковых тел, сопротивляющихся идее равенства.
— Никто никогда не знает, сколько у него еще времени. Это — скажу я тебе по секрету — и делает жизнь такой увлекательной.