Когда мне было двадцать лет, я признавал только самого себя. Тридцати лет я говорил уже: «я и Моцарт», сорока: «Моцарт и я», а теперь я говорю уже только: «Моцарт».

Правосудие есть основание всех общественных добродетелей.

Отсутствие чувства национального достоинства так же отвратительно, как и другая крайность — национализм.

Дважды в жизни человек должен быть одиноким: в юности — чтобы большему научиться и выработать себе для руководства образ мыслей, и в старости — чтобы взвесить всё пережитое.

Она его слушала, не слыша, и смотрела на него, не видя...