Пошлости долго не умирают.

И стаканчики были пусты, и фляга была пуста, и в груди было как-то пусто, словно вырезали оттуда что-то большое и привычное. То ли опухоль. То ли сердце...

Я извлек из выпивки больше, чем выпивка из меня.

На боль я отвечаю криком и слезами, на подлость — негодованием, на мерзость — отвращением. По-моему, это, собственно, и называется жизнью.

Двадцать семь костей, тридцать пять мышц, примерно две тысячи нейронов в кончике каждого из пяти наших пальцев. Этого вполне достаточно, чтобы написать «Майн Кампф» или «Винни-Пуха».