Моя жизнь, как и мои рассказы, состоит только из завязки, но не имеет ни ядра, ни развязки.
Если бы острое слово оставляло следы, мы бы все ходили перепачканные.
Женщины не станут прощать без конца, но они обожают прощать, когда мы их просим.
Живописец создает нечто ценное только тогда, когда уже не знает, что он, собственно, делает.
Страх — это страсть воистину поразительная, и врачи говорят, что нет другой, которая выбивала бы наш рассудок из положенной ему колеи в большей мере, чем эта.
В разлуке с любимым старятся быстро.