Люди старого времени остаются людьми и в нынешнее — но не люди вчерашнего дня.

Иногда мышление похоже на разговор с другим человеком, но этот человек — тоже ты.

— Пошёл вон, отец мой!
— Ты ещё пожалеешь, дочь моя!

Сердце податливой женщины — точно роза, от которой каждый любовник уносит по лепестку; мужу остаются лишь шипы.

И если человек смеётся, если во всём животном царстве только он способен на эту жуткую деформацию лицевых мышц, то лишь потому, что только он, пройдя естественную стадию животного эгоизма, достиг высшей, дьявольской стадии жестокости.