Люди — та же книга, ежели кто умеет читать её.

Страшное время – полночь в дебрях леса. Несравненно ужаснее и отвратительнее полночь в трущобах большого города, в трущобах блестящей, многолюдной столицы.

Жаль, что нет в человеке прерывателя, который бы перегорал от слишком сильного накала и размыкал цепь, спасая аппарат от гибели.

Не осталось почти ни одного порядочного великого человека и ни одной части его платья, которые бы не были оклеветаны каким-либо драматиком или романистом.

Так-то оно будет вернее, — как говаривал Наполеон I, когда кого-нибудь расстреливал.