Я слишком молода, чтобы стать старухой, и слишком стара, чтобы быть молодой.
Все начатое дурно крепнет злом.
— Когда ее нет рядом, я не существую. — А что ты делаешь? — Жду, когда ее увижу.
Что может быть хуже для прирожденного поэта, чем родиться в век разума!
В любом нашем поступке уже сказывается весь наш характер: дурак и входит, и выходит, и садится, и встает с места, и молчит, и двигается иначе, нежели умный человек.
В ладной фигуре ее и в лице была та гаснущая, ущербная красота, которой неярко светится женщина, прожившая тридцатую осень. Но в насмешливых холодноватых глазах, в движениях она еще хранила нерастраченный запас молодости.