— Была у меня таможня, были контрабандисты. Сейчас таможни нет — контрабандистов нет. В общем, у меня с Абдуллой мир. Мне все равно, что белые, что красные, что Абдулла, что ты. Вот ежели бы я с тобой пошел...

Мое счастье всегда было в том, что со мной случалось какое-нибудь несчастье.

Человек со стороны (каждый человек находится в этой позиции по отношению ко всем остальным) судит о положении другого иначе, чем тот, кого это непосредственно касается, — либо слишком мрачно, либо чересчур оптимистически, и так во всех случаях: будь то счастье или несчастье, любовная трагедия или творческая деградация.

— Бывают у тебя дни, когда ты на стенку лезешь?
— Тоска, что ли?
— Нет. Тоска бывает, когда ты толстеешь или когда слишком долго идёт дождь. Ты грустный – и всё. А когда на стенку лезешь – это значит, что ты уже дошёл. Тебе страшно, ты весь в поту от страха, а чего боишься – сам не знаешь. Боишься, что произойдет что-то ужасное, но не знаешь, что именно.

Вот что такое, в конечном счёте, одиночество: закутаться в шёлковый кокон своей души, обратиться в куколку и ждать превращения.