Без искусства двусмысленности нет подлинного эротизма. Чем двусмысленность сильнее, тем напряжённее возбуждение.

Любовь не выносит безжалостного анализа. Если её постоянно проверять, разбирать по косточкам, сравнивать, подносить к свету, она захиреет и постепенно умрёт.

Жанр в искусстве, как вид в зоологии, — это ограниченный репертуар возможностей.

Теряя любовь женщины, можно обвинить только самого себя за неумение сохранить эту любовь.

Историю интересуют только факты, а эмоции остаются за бортом. Их не принято впускать в историю.