Мир полон историй любви, и все любовники в каком-то смысле — аватары своих предшественников.

Боязнь завтрашнего дня — детские забавы по сравнению со страхом перед тем, что было. И судьба — не что иное, как немного запоздавшее прошлое.

Люди различаются еще тем, что одни прежде думают, потом говорят и делают, а другие прежде говорят и делают, а потом уже думают.

С девяти лет каждый день я выходил на улицу и рисовал. Я видел красоту там, где другие видели грязь. И это прижилось во мне — меня притягивают темные истории и темные сюжеты.

А вера только одно и скажет: на том свете воздадут за страдание... А за что страдание-то?