В глубокой печали нет места сентиментальности. Она окончательна, как и сами горы, как констатация факта. Она просто есть. Осознав это, ты утрачиваешь способность жаловаться.

Мир необъятен, и перед теми, кто отважится выйти на его простор, чтобы искать среди опасностей подлинное знание жизни, открывается широкое поле для надежд, страхов, радостей и волнений.

Радости полон мир для того, кто смотрит на всех без вражды и предубеждения.

Великая поэзия должна быть и искусством, и забавой одновременно.

Иногда я убежден, что глупость имеет форму треугольника и что, если восемь умножить на восемь, получится безумие или собака.