(О Льве Николаевиче Толстом)
Какая глыба, а? Какой матерый человечище!

Не зря он сам про себя говорит, что железный, а железо людей не любит, оно презирает их именно за то, что они теплые, непрочные, согнуться под болью могут. Потому и не осталось у него кругом никого: железо ржавеет в одиночку!

От всех её красивых грёз остался только пепел, но и под этим пеплом ещё тлели красные угольки надежды.

Все недооцененное мстит – все переоцененное подводит.

Я истощил свой дар в желаньях бесполезных,
Шум жизни для меня как звон цепей железных.