Что было — смерти, будущее — мне.

Бремя наших дней слишком тяжко для того, чтобы человек мог нести его в одиночестве, а мирская боль слишком глубока для того, чтобы человек в одиночку был в состоянии её пережить.

Как правило, взаимная неприязнь — это самое прямое следствие намечавшейся симпатии.

С другими она умела лукавить! Но лишь для того, чтобы с ним наслаждаться беспощаднейшей откровенностью.

В старости приходит не только физическая, но и душевная дальнозоркость. Множество ранее забытых чувств и событий возвращаются и оживают.