Спорить умеют многие, мало кто умеет просто беседовать.

Они панически боятся, что любой клочок личной свободы немедленно превратится в клочок свободы идеологической.

Жизнь — игра, а люди — игроки. Они готовы ставить полную ставку, даже при расчете один на тысячу. Но отнимите у них эту ничтожную надежду — и они не захотят играть.

Как-то утром на второй день Рождества она сделала для себя ужасное открытие. Она совершенно не понимала, как это произошло и как ей теперь с этим быть. Впервые за свою двадцатипятилетнюю жизнь она влюбилась.

Страх всегда был и будет самым верным средством обмана и порабощения людей.