Старик живописал все разнообразные грехи, в которые может впасть мужчина, и к концу я уже не понимала, каким образом хоть одному мужчине удается умереть естественной смертью.

Всякое соглашение между ложью и правдой всегда делается в ущерб самой истине.

Ни у какой истинной книги нет первой страницы. Как лесной шум, она зарождается бог весть где, и растет, и катится, будя заповедные дебри, и вдруг, в самый темный, ошеломительный и панический миг, заговаривает всеми вершинами сразу, докатившись.

Шрам – слово, ставшее плотью.

Если художник знает, что он гений, его песенка спета. Единственный выход – вкалывать как чернорабочий и не иметь никакой мании величия.