Когда я понял, что не найду человека, похожего на меня, я просто перестал заводить дружбу с людьми.
Пожелай чего-то достаточно сильно — и непременно своего добьёшься, если только готов будешь принести соразмерную жертву.
От нее веяло невозмутимым спокойствием, объяснявшимся скорее поверхностностью восприятия, нежели силой характера.
А вот я не чувствую себя русской, я — петербургская. Москва меня обезличивает. Я вообще мало знаю и не понимаю Россию. Мне кажется — это страна людей, которые не нужны никому и сами себе не нужны.
Меня у меня не отнимет никто.
Церковь всегда умела находить свой долг там, где видела выгоду.