На сцене я экстраверт, ну а каков я в жизни — это совсем другая история.

Дилетант принимает темное за глубокое, дикое — за мощное, неопределенное — за бесконечное, бессмысленное — за сверхчувственное.

— Разве бандиты так поют? Певчие в синагоге так поют.

Вот труп в смешной рубашке, вот труп без смешной рубашки, вот я в смешной рубашке, а вот родственники трупа орут на меня.

Всякая власть надо мной — мне страшилище. По этому только одному и знаю, что я русский.