Мы все изгнанники и на родине.

Я вспомнила все свои заветные мечты, которые вчера ещё цвели и сверкали. Они лежали, как мёртвые тела, недвижные, поблекшие, бескровные, уже не способные ожить.

Не нужно знать опасности, чтобы бояться ее; напротив, именно неведомая опасность внушает наибольший страх.

Настоящее страдание никогда не уничтожается будущими радостями: ведь они так же наполняют свое время, как оно — своё.

Бороду я вижу, а философа не вижу.