В искусстве проживания за чужой счет люди превзошли свою захребетную родню из низших этажей бытия изобретением классового общества.

Трудно совместить принцип демократии с опытом, который учит, что нельзя прислушиваться ко всем, кто хочет улучшить слишком многое.

Мы выбираем себе жертвы, с которыми можем справиться, которые нам по плечу.

Его романтизм выражался в бегстве не от жизни, а в жизнь.

У него не было уверенности, что он правильно расслышал. От этого так много зависело! Но не переспрашивать же?