Становясь совершенной, форма отводит человеку роль стороннего созерцателя собственного могущества.

Пропаганда требует упрощений. Важно сказать нечто очень грубое и многократно повторять сказанное — так создается истина.

Господа! Только без жлобства!

— Позвольте узнать: ваш будущий супруг, конечно, обладает многими достоинствами?
— Нет, одним только.
— Немного.
— Зато дорогим.
— А именно?
— Он любит меня.

Поэт должен помнить, что в пошлой прозе жизни виновата его поэзия, а человек жизни пусть знает, что в бесплодности искусства виновата его нетребовательность и несерьезность его жизненных вопросов.