— Наша проклятая память — это решето. И она хочет выжить. А выжить можно, только обо всем забыв.
Самое великое в Гомере то, что не было до него никого, кому бы он мог подражать, и не нашлось после него никого, кто смог бы подражать ему.
Зло даже злом не может быть в той полноте, в какой добро есть добро.
Бывает такой момент, когда до произведения искусства не стоит больше дотрагиваться — это когда нельзя сделать ещё хуже.
Для детей находки – что для взрослых победы.
Существует такого рода бегство, похожее, скорее, на искание встреч.