Идиоту невозможно объяснить, что он идиот, потому что он идиот.
— А нас она совсем не слушалась. — А у нас разговор короткий: чуть что — в нафталин, и на вечное хранение.
Не зря он сам про себя говорит, что железный, а железо людей не любит, оно презирает их именно за то, что они теплые, непрочные, согнуться под болью могут. Потому и не осталось у него кругом никого: железо ржавеет в одиночку!
— Я страдаю хронической разумностью.
Зло, точно волна, ударяет о берег и возвращается назад.
Чем больше человек молчит, тем больше он начинает говорить разумно.