Сердце его на первых порах не постигает всей бездны своего несчастья: оно не столь удручено, сколько взволновано. Но постепенно, по мере того как возвращается рассудок, оно познает всю глубину своего горя. Все радости жизни исчезают для него, оно теперь ничего не чувствует, кроме язвящего жала отчаяния, пронизывающего его. Да, что говорить о физической боли! Какая боль, ощущаемая только телом, может сравниться с этой мукой!