После гибели идеи остаются трупы.

Женщины есть женщины. У них сердце — что колодец в пустыне: никто не знает, что там — живая вода или дохлый верблюд.

Человеческая память, как морской прибой, стачивает острые углы пережитого: тускнеют краски, забываются детали.

— Хорошо, вези своего койота, чтобы вытащить хорька, который должен был вытащить змею. У меня остался последний вопрос: кто полезет за койотом?

— Не уходите. Я прошу вас, не уходите, останьтесь. На улице мороз!
— Уберите руки! Может быть, я хочу... простудиться и умереть.