Мы смотрели друг другу в глаза: я видел себя, а она — себя.
Счастье или несчастье в старости часто — не более, как экстракт нашей прошлой жизни.
Всякая социальная доктрина, разрушающая семью, негодна и, кроме того, неприменима. Семья — это кристалл общества.
Величественная трагедия жизни определяет наш высший идеал – духовное благородство перед лицом неизбежного поражения.
Мы умирали от желания поскорее друг от друга отделаться, чтобы разобраться в собственных чувствах.
Ничего не следует делать из-за денег: пусть нажива печется о наживе.