Незаписанная мысль подобна птице, перед которой распахнули окно.

В жизни каждого человека наступает время, когда он должен стряхнуть, сбросить с себя страдание, словно забрызганный грязью плащ.

Она испытывала сейчас такое же удивительное счастье и такую же удивительную грусть, как и тогда. Грусть означала: мы на последней остановке. Счастье означало: мы вместе. Грусть была формой, счастье — содержанием. Счастье наполняло пространство грусти.

Одиночество может быть большим благом.

Есть тайна двух, но тайны нет у трех,
И всем известна тайна четырёх.