Ноздрев был в некотором отношении исторический человек. Ни на одном собрании, где он был, не обходилось без истории.

Слава для старика то же, что алмазы для старухи — они украшают ее, но не могут сделать ее прекрасной.

Надменность делает нас искусственными, а скромность — настоящими.

Разум, ограниченный языком, находится в тюрьме.

Мы привыкаем к чудесам.
Потом — на всё глядим лениво,
Потом — и жизнь постыла нам.