Я не принимаю человечество всерьез, только это и позволяет мне сохранить остатки незаурядных в прошлом умственных способностей.

Если счастье — это предвкушение, смешанное с уверенностью, то мы были абсолютно счастливы.

Скепсис — ржавчина души, он не способен к созиданию, его удел — разъедать.

Если кто-либо ораторствует о своей любви к родине, значит, он рассчитывает, что ему за это заплатят.

Что самое общее для всех? — Надежда; ибо если у кого более ничего нет, то она есть.