Теперь мы видим: чего не сделала смерть, то довершает жизнь, – она разлучает нас.

Правоверность ученого — всё равно, что девичья честь: сначала вызывает гордость, потом сожаление и, наконец, смех.

В одну телегу впрячь не можно
Коня и трепетную лань.
Забылся я неосторожно:
Теперь плачу безумствам дань...

Сто лет ожидания не такой уж тяжкий испытательный срок для тех, кто рассчитывает жить вечно.

Не существует почти ничего, во что бы человек ни поверил или что бы он ни подавил, перед лицом явной или скрытой угрозы остракизма.