Я начала лелеять надежды, на которые не имела ни малейшего права.
Лучший дом тот, в котором хозяин так же ведёт себя по доброй воле, как вне дома — по воле законов.
Когда меня оскорбляют, я не лишаюсь чувств — я мщу за себя.
Я бедняк и я слуга своей родины. Чем несчастнее Италия, тем больше должен я хранить верность ей.
Нет заботы беспрерывнее и мучительнее для человека, как, оставшись свободным, сыскать поскорее того, перед кем поклониться.
Родительская слепота — почти всеобщее явление, она всегда казалась мне самой необъяснимой из всех нелепостей, какие только могут взбрести на ум удивительнейшего создания, называемого человеком.