У меня тоже была чумовая «трехдневка». В первый день я возненавидел долбаную работу. Во второй день я возненавидел долбаного босса. На третий день я кому-то вломил и был вынужден начать все сначала.

Есть натуры, которые не гнутся, их можно только сломить, сломить насмерть, но не наклонить к земле.

Это не новое начало, это — начало конца.

У людей, живущих одиноко, всегда бывает на душе что-нибудь такое, что они охотно бы рассказали.

Есть вещи, которые молодость отвергает, потому что молодости свойственно полагать, что жизнь должна быть счастливой и свободной.